Хозяйка Эллиот-мэнора - Страница 42

– Скорее всего. Это же прекрасная реклама для моей будущей гостиницы. – Виктория бросила на Фреда быстрый взгляд из-под густых темных ресниц. Только сейчас она сообразила, что уже час ночи, а на нем черные джинсы и темно-синий свитер. – Ты был на острове, да?

– Да.

Она резко села.

– Ты рехнулся! Сегодня же полнолуние!

– Именно поэтому я и выбрал эту ночь, чтобы произвести разведку. Я подумал, что мои друзья поостерегутся проворачивать свои делишки в такую светлую ночь, и оказался прав.

– О боже, Фред, как ты мог так рисковать?! А на чем ты туда добрался?

– На лодочной станции я обнаружил две моторки в прекрасном рабочем состоянии. Ты не знала, что они там есть?

– Знала.

– Я плавал на маленькой лодке.

– И?

– Нашел следы их пребывания, но ничего такого, что могло бы стать неопровержимой уликой. Хитрые, гады!

– И что ты намерен делать дальше?

– Следить за островом. – Его голос неожиданно стал мягче. – А ты, Тори? Что делаешь ты в этой комнате? Почему ты не пришла ко мне?

Она опустилась на подушки и сцепила пальцы.

– Я решила, что эту ночь проведу одна, в своей постели.

– А завтра? Как насчет завтрашней ночи? – поинтересовался он, с трудом подавляя в себе жгучее желание сгрести ее в охапку и целовать, целовать до тех пор, пока у нее уже не останется сил сердиться на него. – Где ты собираешься спать завтра?

– Не знаю.

Фред присел рядом с ней на кровать. Виктория попыталась отодвинуться от него, но он, поймав ее руку, удержал ее на месте.

– Тори, я понимаю, что тебе сейчас тяжело, ты запуталась, но, пожалуйста, не отталкивай меня. Позволь мне помочь тебе.

– Я не запуталась, Фред. В сущности, все предельно ясно. Виктор уже говорил со мной и все объяснил. Но даже если я его понимаю, это не значит, что смогу легко и просто простить за то, что он впервые появился в моей жизни лишь спустя двадцать семь лет после моего рождения. А ты, Фред? – В ее глазах заблестели слезы. – Как ты мог скрыть от меня, что Кинсли мой отец?

– Во-первых, он взял с меня слово хранить молчание, – терпеливо пояснил Фред, – а во-вторых, я заботился о тебе, любимая. Не хотел причинить тебе боль.

– А по-твоему, мне сейчас не больно?

– Я знаю, девочка моя, знаю, поэтому и прошу: не отталкивай меня, позволь помочь тебе, поддержать в эту трудную для тебя минуту.

– Я не нуждаюсь ни в чьей поддержке.

– О, ну конечно, ты же истинная Эллиот – настойчивая и упрямая, и именно такой я люблю тебя. Но история с появлением твоего отца не должна вбивать клин между нами. Ну же, детка, улыбнись и скажи, что больше не злишься на меня.

– Не могу. Прошу тебя, уйди и дай мне побыть одной.

– Ни за что. Я не оставлю тебя одну. Если не хочешь идти в мою комнату, я останусь здесь.

Он оперся руками по обе стороны от нее и склонился над ней.

– Не надо, Фред, я не хочу… подожди…

– Ну уж нет, я не могу ждать. Ты снова начнешь спорить со мной, ускользать от меня, а я не могу тебе этого позволить. Ты слишком много значишь для меня, любимая. – Он нежно приник к губам Виктории. Этим поцелуем он хотел ее успокоить, доказать ей свою любовь. Спустя какое-то время он почувствовал, как она постепенно оттаивает, становится мягче и податливее. Ему хотелось любить ее, разжечь в ней пламя страсти, почувствовать горячее прикосновение этих нежных рук. Приподнявшись над ней, он на мгновение замер и заглянул в ее затуманенные желанием глаза. – Скажи, что хочешь меня. – Это прозвучало одновременно как приказ и как мольба.

Виктория изогнулась под ним и, крепко обхватив его руками за спину, прижала к себе.

– Я хочу тебя! О боже, Фред, люби меня!

Его не нужно было просить дважды. Он вошел в нее мощно и быстро, отправляя их обоих в сказочный мир испепеляющей страсти, безумных желаний и прекрасной любви.

Темные, мрачные тучи сгущались над горизонтом, острые огненные молнии разрезали небо и исчезали прямо в воде. Прохладный ветер дул в лицо Виктории. Она наблюдала, как далеко в море зарождается гроза. Скоро она придет и сюда. Ей придется покинуть берег, но не сейчас…

Виктория сидела на густом зеленом ковре, обхватив руками колени, подставив лицо освежающему ветру. Она с детства любила грозу в поместье и всегда испытывала какое-то странное возбуждение, наблюдая за разбушевавшейся стихией.

Неслышно подошла Миранда, обдав Викторию легким ароматом вербены. Браслеты на руках матери тихо зазвенели, когда она опустилась рядом с дочерью на траву.

– Люблю грозу, – тихо проговорила Виктория, не отрывая взгляда от почерневшего океана, поверхность которого была усеяна бурунами, похожими на пивную пену.

– Я знаю, – отозвалась Миранда. – Когда ты была маленькая, я часто находила тебя здесь во время шторма под пронизывающим ветром и дождем. Казалось, что ты принадлежишь этому месту, сливаешься со стихией, являешься неотъемлемой ее частью.

Виктория улыбнулась. Она чувствовала то же самое.

– Я уже выросла, стала старше и мудрей.

– Но я по-прежнему нахожу тебя здесь.

– Гроза еще не пришла. – Виктория повернулась к матери. Русые волосы Миранды развевались по ветру, гладкое, почти без морщин лицо было очень красиво, как и в годы молодости. – Как ты, мама? У нас даже не было возможности поговорить.

– Я думаю, что уже оправилась от потрясения. А ты?

– Мне кажется, я тоже. Я наблюдала за вами эти два дня. Как идут дела? Миранда пожала плечами.

– Не знаю. Мне хорошо с ним, но…

– Но?

– Пока еще рано говорить об этом. Мы не виделись столько лет, а вместе были только две недели.

– Джуди считает, что ты так много путешествовала все это время, потому что искала его. Это правда?